Старшую школу я заканчивала в Лицее Гуманитарных Наук. В этом учебном заведении основной упор был сделан на гуманитарные предметы, а именно русский язык, литературу, английский и историю. Эти направления мне нравились, и я с большим интересом делала исторические конспекты, зачитывалась различными произведениями на английском, писала диктанты по русскому и решала различные тесты для подготовки к экзаменам. Но всё же очень тянуло и в сферу точных знаний, а задачки по алгебре с геометрией и лабораторные по физике с химией затягивали не меньше периода правления Александра I или идиоматических глаголов в английском.
В 10 классе пришлось задуматься о выборе будущей профессии. Вся семья ожидала, что я, как и сестра, выберу какую-то «женскую» гуманитарную специальность и стану преподавателем истории или переводчиком.
Подростком я росла очень сложным и своенравным. Несмотря на увлечение многими предметами и хорошие отметки, за уроками мне не сиделось, а на домашнее задание я тратила минут пятнадцать, после чего бежала на тренировку по спортивному туризму или на прогулку с друзьями. Туризм был главной «болезнью» и «зависимостью». Сходить в поход, поучаствовать в соревнованиях, уехать в лес на все выходные, пожить в палатке или отправиться в однодневное путешествие. Это было просто необходимо, и хотелось забрать это увлечение и дух свободы с собой.
В мечтах после окончания университета я без титанических усилий получала перспективное предложение в хорошей компании или даже несколько предложений. Это непременно было бы связано с командировками и положительными впечатлениями, новыми знаниями и навыками. Но не только романтические рабочие будни и ожидание безоблачного будущего сидели в моём сознании. Перед глазами был мамин пример. Женщина, которая многого добилась сама: получила два высших образования, занималась бизнесом, воспитывала двоих детей, помогала родителям, сама управляла автомобилем — вишнёвой девяткой. Вот такой символ успешной и независимой личности.
Неимоверное желание обрести финансовую свободу, посмотреть мир, совершить восхождение в горах Непала заставило признать для себя несостоятельность гуманитарных направлений. Выбрать техническую специальность было непросто, но внутренний авантюрист не колеблясь остановил выбор на геологии. Всё, что мне представлялось: путешествия, изучение пород и минералов, добыча полезных ископаемых, постоянные перемещения, интересные знакомства и множество неизведанного… Это точно моё.
Учёба в университете оказалась насыщенной и интересной. В двух группах геофизиков из сорока пяти студентов училось всего четыре девушки, что стало для нас — представительниц слабого пола — неоспоримым преимуществом и поводом для поощрений со стороны преподавателей. Уже на третьем курсе мечты об успешном трудоустройстве и карьерной лестнице с удобными перилами и ступеньками, по которым возможно перескакивать через одну, улетучились: даже на производственную практику девушек принимали с неохотой или не принимали совсем. После пятого курса с двумя красными дипломами в руках (успела отучиться на переводчика) внутри бушевало отчаяние и разочарование. Спрос на сообразительных дам, даже с отличным знанием английского языка, был по-прежнему невелик. Работа меня не страшила, подрабатывала я все пять лет учёбы, но хотелось уже отправиться изучать Большой Барьерный риф или уникальный по своей природе остров-плюм Исландию. Но подобных вакансий мне не попадалось, а все остальные предложения были только для мужчин. Оставался вариант уехать в небольшой нефтяной городок, где можно было заниматься решением бюрократических задач в нефтедобывающей организации. Интуиция подсказывала, что нужно продолжать поиски.
Наконец, спустя год непонятной занятости и безуспешных попыток, мне удалось попасть на первое собеседование по специальности. Из сорока человек, участвовавших в собеседовании-отборе, приняли всего троих. Я попала в счастливую тройку, как мне казалось, только по причине того, что на собеседовании я была единственной представительницей не мужского пола. За год неудач уверенность в своих силах сильно поубавилась.
Начинался новый этап жизни — желанный, но пугающий неизвестностью. Меня приняли на должность полевого специалиста, что подразумевало работу на буровой с приборами телеметрии, различными наземными датчиками и прочим сложным оборудованием. Функционал мне нравился, а занятость на буровой площадке ассоциировалась с жизнью в палатке. Казалось, я была готова к этому прыжку. Мама очень переживала и даже расплакалась на перроне, когда я затаскивала сумку с вещами в вагон. В купе было очень уютно и хотелось читать…
И вот я уже еду навстречу неизвестности… Назад дороги для меня не было, хотелось доказать себе самой, что материализация мысли абсолютно реальна, а поставленная цель будет достигнута, если приложить упорство, трудолюбие и терпение. Важным оставался и финансовый аспект. Обстоятельства складывались так, что зарабатывать достойно стало необходимостью.
После недельного вводного курса в Тюмени я попала в город Пыть-Ях, который стал перевалочным пунктом между буровыми. Мне выдали рабочую форму, ботинки, резиновые сапоги, каску и другое обмундирование телеметриста. Со всем этим добром я устроилась на заднем сиденье внедорожника, и водитель повёз неопытного стажёра на месторождение. После одиннадцати часов бездорожья мы наконец добрались до площадки. Осознание выбора настигло в жилом вагончике, где я разрыдалась как маленький беспомощный ребёнок. За окном светилась высоченная буровая установка, слышались тяжёлые мужские голоса.
Невозможно подготовиться ни морально, ни физически к тому, о чём совершенно не имеешь представления. На помощь пришли слова любимой бабушки: «В любой работе всегда и везде самый сложный — первый год. Нужно просто перетерпеть». Фраза спорная, неоднозначная, но в сложный период принятия всех особенностей новой работы я успокаивала себя мыслью о том, что через год станет понятно, стоит ли готовить пути отступления и менять вид деятельности.
Начались рабочие будни. Каждая вахта длилась сорок два дня, а бывало, и гораздо дольше. Я научилась и освоила работу приборов телеметрии, программного обеспечения, всех нюансов сопутствующего оборудования. Любые настройки и калибровки спустя год практически не вызывали вопросов. Бессонные ночи, перенос тяжестей, минимальные бытовые удобства и баня только в женский час оказались не главным испытанием. Основная сложность заключалась в восприятии тебя окружающими. Коллеги в компании, рабочие на буровой, менеджеры проектов — все воспринимали девушек-телеметристок за хитрых особ, желающих удачно устроить личную жизнь. Безусловно, специалисты встречаются разные, а цели также могут быть не связаны с самореализацией в профессии.
Мне хотелось стать первоклассным специалистом, способным решать задачи любой сложности. Я понимала, что проигрываю любому мужчине, если речь идёт о физической силе, которая также была важна для работы на буровой. Чтобы компенсировать этот аспект, женщине нужно понимать принцип работы приборов, уметь программировать и диагностировать возможные ошибки. Очень пригодилось и знание английского языка. Спустя два года и два повышения я нашла своё место, сопровождая бурение удалённо на нескольких скважинах и выполняя максимально возможный спектр задач из офиса. За советом и помощью ко мне как опытному специалисту обращались и обращаются коллеги любого пола и возраста.
На сегодняшний день опыт работы в нефтяной сфере перевалил за семь лет. Мне удалось покататься по удаленным уголкам нашей страны, удивиться и полюбить эти бескрайние просторы, привыкнуть к могущественным ветрам и морозам Сибири. В обычной жизни я уж точно не захотела бы посетить Уренгой или Нягань, отправиться за полярный круг или полететь на вертолете через бескрайние болота в глухую тайгу. Не перестаю радоваться предоставленной возможности увидеть эту красоту своими глазами. Увлечение походами из детства трансформировалось в путешествия за границу, а желание открывать новые страны, города и материки только усилилось. Вот так сбылась детская мечта. В реальности просто больше трудозатрат. Но это мой личный осознанный выбор.
Сложный вопрос статуса и восприятия женщин в профессиях, женщинам не свойственных, очень часто поднимается в моем мужском коллективе. Мнений масса, и если раньше мы бурно обсуждали женское предназначение в рабочем вагончике на буровой, то сегодня беседы ведутся уже в большом московском офисе. Несмотря на вполне комфортную рабочую локацию, офисный характер работы на текущей позиции, мнения у мужчин, в основном, сходятся к негативному отношению к женщинам-специалистам в сфере бурения. Далеко не все готовы воспринимать всерьез высококлассного специалиста с большим полевым опытом, знанием иностранных языков, амбициями, хорошими показателями, если этот специалист — особа женского пола. А ирония в том, что на текущий момент лишь небольшой процент моих коллег-мужчин имеют схожий опыт и подготовку. На заработок мужчин данные критерии влияют в меньшей степени, поэтому зарплаты у специалистов с меньшим опытом и более низкой квалификацией или на уровне моего, или выше. Несправедливость подобного рода — вовсе не особенность отрасли. Это, скорее, закономерность современности. Женщины зарабатывают меньше мужчин во всех сферах, согласно мировой статистике. Причин такого положения дел довольно много, а споры и рассуждение о гендерном равенстве — занятие бесконечное. Неоспорим тот факт, что специалистов-женщин во всех сферах становится всё больше, а эта статистика, в свою очередь, говорит нам о неизбежном равенстве и балансе в будущем.