На входе в школу у Лизы снова возникли проблемы. К турникету необходимо было приложить код, а она никак не могла найти в телефоне нужный. Их оказалось слишком много, приходилось снова открывать и читать уведомления: «Услуга оказана, решение положительное», «Услуга оказана». Мозг работал медленно, мысли никак не хотели набирать нужную скорость. Лиза вспомнила, как допотопная машина ее папы, рокоча и вздрагивая, с трудом въезжала на холм у госпиталя. Так же натужно ее разум пытался преодолеть гору из лишних слов в уведомлениях. Она связывала это сонное заторможенное состояние с таблетками и очень рассчитывала, что психолог решит не продлевать курс седатива. Пальцы замёрзли и плохо слушались. Лиза уже собрала позади себя очередь, кто-то засмеялся, и она приложила к панели один из кодов. Турникет противно засвистел и замигал красными лампочками. Недовольный охранник вышел из своей будки и смерил Лизу подозрительным взглядом.
— Какие-то проблемы?
— Извините, — пробормотала Лиза и отошла в сторону. Турникет бодро и ритмично запищал, пропуская других школьников внутрь. Очередь быстро рассосалась.
«Услуга оказана, решение отрицательное». — Лиза прочла ещё одно уведомление. Это пришёл отказ в прогулочном коде. Димка был прав, гулять ей не разрешили.
— Ты чего здесь торчишь? — раздался за ее спиной Димкин голос, и она облегчённо выдохнула. Хорошо, что он не слишком задержался, болтая с друзьями.
— Не могу найти код для проходной. — Лиза протянула ему телефон и покосилась на охранника. Суровый мускулистый мужик с выступающей вперёд челюстью продолжал наблюдать за каждым Лизиным действием, будто камеры над входом было недостаточно. В прежней школе на проходной сидел добродушный полноватый охранник дядя Саша. У него не было разрешения на детей и он любил поболтать с учениками, рассказать им о своей жизни, дать непрошеный совет, помочь. А вот просить о помощи здешнего верзилу в бронежилете было страшно.
Димка быстро пролистал все уведомления, вернул Лизе телефон с нужным кодом на экране и сказал:
— Советую заскринить все коды в отдельный альбом и подписать, какой код для чего нужен. Так ты сможешь быстро их находить. На входе в каждый кабинет тоже стоят турникеты.
Лиза мгновенно представила, как она будет стоять по полчаса у двери каждого кабинета и копаться в телефоне под смешки одноклассников. И если Димка будет ей все время помогать, все решат, что она ничего не может сделать сама.
Димка открыл перед ней массивную железную дверь, Лиза прошла вперёд и оказалась в огромном холле, делящем здание школы на две части. Второй этаж тянулся через холл узким балконом, на который полукругом вела мраморная лестница. Лиза представила, как она будет поскальзываться на этом гладком камне и разбивать колени об острые ступеньки. В животе заворочалось нечто склизкое, она пожалела, что под пристальным взглядом Евы всё-таки проглотила на завтрак яйцо-пашот.
Стена напротив входа представляла собой огромный экран. На нем менялись движущиеся картинки. Мрачный и темный полуразрушенный дом, где худенький мальчуган плакал над сломанными игрушками, его узкое личико было перепачкано, а одет он был в лохмотья. На следующей картинке открывалась дверь, и в комнату вместе с ярким лучом солнца вступала женщина в форме Попечительского Совета. У нее были роскошные золотистые кудри и яркие синие глаза, она протягивала малышу руку. Он доверчиво смотрел на женщину большими и такими же синими глазами. Она уводила бедного ребенка на чудесную зелёную поляну, где веселились упитанные и розовощекие дети. Одетые с иголочки, они хвастались новыми игрушками: вертолетами на радиоуправлении, говорящими куклами, щенками-роботами. Мальчик бежал к ним, тоже становился довольным, упитанным и кудрявым. Он получал свою порцию игрушек от мужчины в хорошем костюме и нарочито ухоженной женщины, белоснежно улыбавшейся во все зубы. В конце мальчик трогательно обнимал молодую сотрудницу «Печки», изменившую его жизнь, а та вытирала слезы радости и умиления платочком с эмблемой.
Лиза несколько раз моргнула, пытаясь «развидеть» социальный ролик. Димка уже подталкивал ее к раздевалке, которая находилась прямо под балконом. Но картинки, меняющиеся на экране, притягивали взгляд. Наверняка, остальные ученики уже привыкли к этому, никто не обращал на экран внимания. Лиза сняла куртку, затолкала в рукав шапку с шарфом, быстро переобулась. Она встала перед зеркалом и придирчиво оглядела новую форму. Ей казалось, что тёмно-синий длинный сарафан в мелкую зелёную клетку выглядел так, будто принадлежал старушке. А ещё он придавал Лизиному лицу болезненный вид. Кроме Лизы, в зеркале отражалась и стена-экран, она снова показывала мрачную, тесную комнату с чумазым мальчишкой и его сломанными игрушками. Только сейчас Лиза заметила злые некрасивые лица по бокам от пацана. Видимо, так были изображены его бывшие родители. Перед Лизиными глазами тут же возникли лица её родителей. Папа как всегда был гладко выбрит, в уголках его глаз красовались мелкие морщинки — «гусиные лапки», он подшучивал над мамой, а она ругалась на него сквозь смех. Мама часто хмурилась. От этого ее большие круглые очки врезались в переносицу, оставляя смешные красные следы.
Лиза постаралась прогнать воспоминание. Димка вчера ей всё объяснил: если она будет плакать в школе, то точно получит ещё один курс таблеток от психолога. Да Лиза и не привыкла реветь на людях.
— Нормально ты выглядишь. — Димка похлопал ее по плечу, и Лиза вздрогнула. Она слишком долго стояла перед зеркалом, погруженная в свои мысли.
— Уверен? — с сомнением спросила она.
— Ну, местами, — усмехнулся Димка, и Лиза тоже улыбнулась.