Строки из стихотворения Мандельштама «Не мучнистой бабочкой белой…», написанные в воронежской ссылке (1935-1936), относятся к разряду «непрозрачных» и трудных для понимания:
Не мучнистой бабочкою белой
В землю я заемный прах верну —
Я хочу, чтоб мыслящее тело
Превратилось в улицу, в страну…
И хотя супруга поэта, Надежда Яковлевна Мандельштам, утверждала, что здесь описываются похороны погибших летчиков-испытателей, никаких документальных подтверждений версии вдовы поэта не нашлось, а история создания текста оставалась чрезвычайно запутанной.
Попытку расшифровать стихотворение предпринял канадский филолог Юрий Левинг. В ноябре в издательстве «Бослен» вышла книга «Поэзия в мертвой петле», в которой автор построчно разбирает текст Мандельштама, доказывая в итоге его связь с авиационной темой.
Левинг упоминает множество источников, среди которых библейские тексты, новостные сводки, советские «летные» антологии. Все это касалось Мандельштама, а значит, так или иначе могло повлиять на процесс написания и осесть в подтексте.
Кому адресована книга
В полет с Юрием Левингом можно отправляться и нефилологу, однако с условием периодически подсматривать значение литературоведческих терминов в интернете.
Левинг дает подробнейший комментарий к каждой строке мандельштамовского текста. Кажущиеся непонятными бабочка, улица, венки становятся целой вселенной. Сравнив однажды себя с летчиком, Мандельштам пришел к страшному осознанию: «…раз за поэзию убивают — значит ее боятся, значит она власть».
Кому-то въедливый анализ одного стихотворения на ста страницах, может, покажется препарированием тела поэзии. Однако существует традиция медленного чтения (close reading), когда читатель очень внимательно изучает текст и каждую ниточку: куда ведет, какого цвета, какова на ощупь. Это вчитывание не гарантирует полного понимания текста, зато дает уникальный опыт сближения с великим поэтом. Почувствовать можно все: как работает, раз за разом переписывая черновики; как ликует, отыскав нужный образ и страдает, переживая стихи о погибших летчиках, словно собственную смерть.
Порой автор исследования и сам витиеват под стать Мандельштаму: «В переломный для своей личной судьбы и сталинской эпохи момент на развилке истории накануне Большого террора Мандельштам смотрит в небо, но сердцем готовится принять чернозем», — пишет он, оставляя читателю право додумать самому, что имелось в виду.
Иногда происходящее сложно воспринимать без иронии. Так, например, в книге фигурирует молодой воронежский поэт, чьи стихи журнал «Подъем» поставил в печать, отвергнув текст Мандельштама. Читая об этом товарище, невольно радуешься, что время все расставляет по местам; а ведь и он когда-то радовался тому, как ловко «щекнул по носу» петербургского мэтра.
Дочитав книгу до конца (и став почти мандельштамоведом), вы получите бонус в виде перспектив дальнейшего исследования. Юрий Левинг предлагает продолжить покорение небес, исследуя «топос человеческого полета». И не надо быть филологом, чтобы почувствовать, как красиво и захватывающе это звучит.