Лидочка привыкла уже к этому прозвищу. Так, сначала вроде бы шутя, мимоходом, сосед её обозвал. У него самого-то кличка чудней не придумаешь: «Нехай»! Настоящее имя никто и не помнит. «Нехай» — эта присказка у деда в речи — с рождения, наверно. Он из курских переселенцев — у забайкальцев такое слово не водится. От Нехая к Лидочке и прилипло: Скиппи да Скиппи. Вся деревня вскоре стала кликать, даже малышня сопливая.
Австралийский сериал по телеку шёл с таким названием — по имени главной героини. Больше тридцати серий! Скиппи — это кенгуру. Милая, смешная и умная. До того она всем полюбилась, что улицы по вечерам пустели, как когда-то при «Семнадцати мгновениях весны». Прыгает, скачет по зелёному-презелёному, аккуратно постриженному лугу заокеанское животное, жизни радуется. В нашем степном, продуваемом всеми ветрами посёлке сроду такой зелени не было. Лидочке даже казалось, что она запах травы на том лугу чует. Не нашенский запах, а как будто духами «Быть может» оттуда слегка наносит. Духи эти польские, Господи, когда ж это было! — отец маме с Москвы привозил. Лидочка бутылёк пустой потом долго в портфеле, чуть ли не до окончания школы, носила…
А траву в парках Австралии специальными машинами подрезают, и такие ровные, чистые поляны образуются — загляденье! По этой ну прям изумрудно-сказочной траве кенгурушки скачут, и в больших карманах у них на животе детёныши сидят. Хо-ро-шень-кие!
Лидочка росточка небольшого, но крепенькая. Волосы светлые, а глаза тёмные, лукавые такие — азиатские — и подводки не надо! Из-за глаз у Лидочки постоянно какие-то неувязки — в детстве мальчишки дразнили на разные лады, а недавно мужчина восточной наружности в электричке прицепился: «Какой ты национальности?» Она: «Русская я». А он — сердито даже: «Зачем ты своей нации стесняешься!» Ну, намешали её предки бог знает в каком колене разных кровей: бурятских, тунгусских, монгольских — в Забайкалье таких издавна гуранами1 обзывают — так что с того?! Пол-посёлка ведь у нас — гураньё!..
Между прочим, skip, — Лидочка в школьном словаре русско-английском подсмотрела, — прыгать, скакать означает. Выходит, Скиппи по-нашенски «попрыгунья» или «попрыгушка» будет? И при чём же тут она — Лидочка? Ой, да понятно при чём! Ведь у неё с Коляшей, когда сериал начался, трое ребятишек уже было: четырёхлетние двойняшки Анечка-Манечка и годовалый Ванечка. Имена детям Лидочка сама давала, они ей песней слышались: Анечка-Манечка-Ванечка! С Коляшей как после школы поженились по большой любви, так и начали рожать — обоим по двадцать с небольшим, а уже многодетные!
Мужа её с малолетства и свои, и чужие только Коляшей зовут. Мать, как в деревне судачат, нагуляла Коляшу по молодости и бабушке подкинула. Коляша мамку-то мамкой никогда не называл. Когда маленький был — Валькой кликал, как бабушка. Теперь вообще никак. Мамой была бабушка. Она своих ребят, а их семеро, держала в большой строгости, даже жёстко, может, потому и разбежались все за лучшей долей — кто на север, кто на юг. В деревне тётку Марею, она же Колиха по мужу, все боялись и за глаза гром-бабой звали. Но к Коляше бабушка относилась… сердечней не бывает. Она его в честь деда Коли и назвала. Тот с войны весь израненный вернулся, оттого недолго протянул…
Лидочка с Коляшей лет с пяти неразлучны. Дома их рядом были, вот и не вылазили из общей песочницы меж дворами, а потом за ручку в школу пошли. У Лидочки из родных никого не осталось: после ранней смерти матери — «надорвалась в 90-е», бабушка тоже вскоре ушла, — Лидочка едва успела школу закончить… А папка ещё раньше на заработки подался и с концами сгинул.
Вот теперь она с ребятишками своими и прыгает-скачет, выкручивается как может. Ни нянек, ни детсада, ни бабушек. Коляша с восьми до восьми на работе — курсы монтёров путевого хозяйства окончил и на железной дороге безопасность движения обеспечивает.
А Лидочке — корову подоить, детей покормить, постирушки в баньке организовать, летом — огород полить, зимой — печь протопить… Ещё куры и поросёнок, собака и котёнок… Да мало ли дел на селе — от зари до зари! Бывало, бежит в магазин: Ванечка на маминой груди дремлет, шалью привязанный, двойняшки по обе стороны за подол цепляются или, как те кенгурята, впереди мамы скачут… Не тогда ли сосед это прозвище к ней приклеил?
Только к ночи, когда семейство утихомирится, Лидочка стул к трюмо придвинет, косынку с головы сдёрнет и выпустит наконец на свободу красу свою гордую — волосы то ли медного, то ли медового цвета рассыплются по плечам, по груди — до колен. Сколько раз постричь собиралась, да Коляша ни в какую не даёт… Посидит она так, расслабившись, заплетёт слабенько косу и к мужу, уже заснувшему с устатку, под бочок…
— Ли-и-доч-ка! — оборвал её мысли крик за окном. Набросила куртку на плечи и выскочила из дома — к калитке. А там Вовка Круглов, одноклассник, возле иномарки стоит. Откуда? Он же после их свадьбы с Коляшей вроде в Приморье укатил!
На свадьбе Круг смурной какой-то сидел. А перед отъездом в Приморье с букетом марьиных кореньев к ним с Коляшей заявился, но того, как назло, дома не оказалось. И вот те на! — что-то невнятное тогда Круглов начал бормотать. То ли Лидочка замуж поспешила, то ли он бы ей больше дал. Чего бы дал-то? И всё обнять пытался да причитал:
— Ты понимаешь, что поспешила? Ты понимаешь, что потеряла?
Лидочка и не понимала и не хотела понимать. Никогда ей Круглов не нравился. Хоть и ростом Коляши повыше, и в плечах пошире, и поглазастей, и на язык резвее. Да она его симпатии не замечала. Со смехом тогда отшутилась. Всего доброго Вовке на дорожку пожелала. А вот теперь… теперь-то чего заявился? Лидочка мигом у калитки оказалась. С улыбкой приветствовала:
— С приездом, Володя! Надолго прибыл?
Тот, весь такой «при параде», рукой полукруг назад обвёл — в сторону сверкающей красной полировкой машины:
— Да вот, за тобой прикатил, как обещал!
Лидочка рассмеялась:
— Всё шутишь!
— Нет, не шучу! Я Коляше обещал приехать и приехал! Он же мне тебя проспорил — за машину…
— Вова… — пробормотала Лидочка, всё ещё доверчиво и с улыбкой.
А тот посерьёзнел:
— Не веришь? У меня и расписка есть!
Лидочка руками замахала:
— Ну чего ты глупости несёшь! У меня ребятишки в доме одни, борщ на плите закипает… Нету времени шутки шутить. Коляша на работе — приходи к вечеру, посидим, наших вспомним… — И, подмигнув, добавила: — Чайком побалуемся!
Вовка было, за калитку взялся, чтоб зайти, но тут то ли Анечка, то ли Манечка с крыльца закричали:
— Мама, суп убежал, мама, суп убежал!..
Лидочка, спохватившись, прощально Круглову рукой махнула и побежала к дому суп спасать…
После в хлопотах по хозяйству почти забыла о Вовкином визите. Но, когда Коляша с работы вернулся и она начала ему за ужином привычно докладать о прошедшем дне, вспомнила и красную иномарку, и дурацкие Вовкины слова: «За тобой прикатил». Она со смехом начала это рассказывать мужу, не замечая, как он меняется в лице.
— Вот, значит, как повернул! — прихлопнул Коляша по столу ладонью. — Ну, погоди, разберёмся…
…Ночью Лидочка резко проснулась. Слегка в постели поёрзала и холодок со спины почуяла. Рукой повела — нет Коляши. По нужде пошёл? Ночник включила: три часа… Где он? Ноги в тапки сунула, халат накинула… В детскую заглянула — сопят все… На кухню прошла — никаких следов Коляши. Случается, что он по ночам перекус устраивает. Но нет, на столе чисто…
До утра промаялась. И чуть свет по соседям побежала — пропал Коляша!
Только к вечеру милицейская машина к дому подкатила. Знакомый участковый — брат Коляшиного бригадира — сообщил: Вовка Круглов в больнице в реанимации, а её благоверный — в следственном изоляторе, сам под утро в отделение милиции с повинной явился.
От этих известий Лидочка, как подкошенная, под ноги милиционеров и рухнула. Дед Нехай со своей Таисьей, благо она у него фельдшерица, едва Лидочку в чувство привели да валерьянкой отпоили. А милиционеров уговорили не трогать девку пока. Пообещали утром отправить её в милицию — рассказать, что о случившемся знает. Сами они ни о чём не ведали.
Наутро Лидочка, пристроив ребятишек у соседей, побежала в милицию. К Коляше её не пустили. Сбивчиво поведала следователю о визите к ней Вовки Круглова и о реакции мужа на её рассказ. А когда выходила из кабинета, столкнулась с бригадиром путейцев — вызвали, видно, по повестке. Лидочка кинулась было к нему, но…
— Натворила ты, девка, делов! Земля-то слухом полнится, — оттолкнул её взглядом Фёдор. — Допрыгалась, Скиппи! Довертела хвостом! Круг не успел явиться, как уже вся деревня знала, что за тобой прибыл… Кем я Коляшу теперь на околотке заменю?! А ребятишки как без него? — Увидел реакцию оцепеневшей Лидочки и, всё же смягчившись, добавил: — Беги в больницу, уговаривай своего Круглова, чтоб забрал заявление!
— Он же в реанимации, — прошептала Лидочка.
— Да в палате он, в хирургии — с разбитой мордой и ещё с чем-то… Менты тебя вчера припугнули, а ты, видно, их ещё больше своим обмороком, — хмыкнул Фёдор, — мне братан уже всё рассказал. Характеристику вот несу, спасать надо Николая.
… Через пару часов Лидочка спешила домой, озабоченная оставленными детьми. Но забинтованная голова Круглова, затёкшие глаза, распухший нос и несвязный гундосый лепет — то о своей вине, то о вине Коляши, — не давали ей вдохнуть полным вдохом. Хоть Круглов и пообещал не заявлять на мужа, Лидочка боялась, что явка с повинной самого Коляши сыграет против него.
Дома ждала её Колиха. Она чуть ли не в первый раз к ним явилась. Сидела на диванчике за кухонным столом. Ребятишки, к Лидочкиному удивлению, совсем по-родственному облепили бабку: близняшки по бокам, Ванечка прикорнул у неё на коленях.
— Допрыгалась, попрыгушка, как там тебя — Скиппи-Скоппи? — зашипела старуха. — Ишь, каки фортели под тихушку выкинула! Вся деревня гудом гудит! Если парня моего посадят, ребятишек у тебя не будет!
— Бабушка-а-а… Круглов простил Коляшу! Отпустят его. Вовка сам признаёт, что виноват! Отпустя-а-ат! Простите меня, прости-и-те!
Осторожно подхватив из рук бабки спящего Ванечку, Лидочка сквозь слёзы с опаской смотрела, как та тяжело поднялась с диванчика. Близняшки с готовностью подвинулись, пропуская её, и тут же кинулись к маме. Бабка задумчиво пригладила ладонью клеёнку на столе, оперлась о него обеими руками, выпрямляя затёкшую от долгого сидения спину и наконец глянула на невестку известным всему посёлку жёстким взглядом:
— Всё поняла? Чтоб тише воды, ниже травы посиживала эти дни! Мне ведь быстро донесут, сама знашь, каки вокруг глаза да уши!
Лидочка только молча кивала, прижимая к груди сына.
Уже ухватившись за дверную ручку, Колиха оглянулась и многозначительно изрекла:
— Добра слава-то лежит, а худа вприпрыжку бежит! Попомни!..
Приласкав и уложив детей спать, Лидочка, как обычно, присела к трюмо. Распустила и причесала волосы, заплела их на ночь в косу. Мысли бессвязно прыгали, лишь какая-то молоточком выстукивала одно и то же: Коляша, вернись, Коляша, только вернись… Уже юркнув под одеяло, явственно услышала вдруг мамин голос: «Ох, Лидочка, что теперь люди скажут?»
Людского суда мама боялась больше всего. Лидочка порой даже обижалась и сердилась на мать: «Тебе люди важней меня?» Но сейчас она, может, впервые почувствовала мамин страх за будущее дочери и желание оградить её от беды. «Мама, мама, мама…» С этим и уснула.
Утро выдалось солнечным и на редкость для забайкальской весны безветренным. У Лидочки на такую погоду всегда настроение было на высоте. Быстро управилась по хозяйству и, пока не проснулись ребятишки, заглянула к соседям с благодарностью за вчерашнюю поддержку. Те уже чаёвничали. Тётка Таисья привычно подвинула табуретку к столу, жестом приглашая в застолье.
— Ты, Лидия, на людей не обижайся — погудят-погудят да сдуются. У нас всегда есть о ком посудачить. А то как же, и у магазина не за чем будет толкаться! — Дед Нехай не удержался от наставлений: — Ты про дитёв думай. Они у тебя на первом месте. А мы уж всегда под боком, когда надо, выручим по-соседски.
Таисья согласно поддакивала мужу, подставляя гостье угощение.
— И не бери сильно в голову, — продолжал дед, — мужики они того: подерутся, помирятся да опять растопырятся! Глядишь, не сегодня-завтра Колька твой заявится. Ему наукой это, да и ты теперь с оглядкой будешь. Жизнь-то она учит.
После гостевания у соседей Лидочке малость полегчало. Да и дети не давали кукситься. А ближе к обеду прибежала Настя — Лидочкина ровесница и первая сплетница на деревне. Чуть не с порога запричитала:
— Ну ты как? Съездила вчера в милицию-то? Чё говорят? Вовка правда живой? Он чё, тебя со всеми ребятишками увозить собрался? А Коляшу теперь посадят? Ой, Лидка, чё говорят-то про вас!
Лидочка и слушала и не слушала. Ей уже не до сплетен было. Вчерашний день — хозяйству в урон: и дома надо прибраться, и ребятишек обиходить — искупать, обстирать. Они с утра от мамки ни на шаг — никогда ведь одни не оставались. Занимаясь своими делами, Лидочка односложно отвечала на Настины вопросы-уловки, из которых явно следовало, что их с Коляшей беда не сочувствие у земляков вызывает, а вроде как становится для всех развлекухой. Раньше Лидочка и сама легко включалась в подобные суды-пересуды. Теперь же физически ощутила их несправедливое, злое равнодушие. Кое-как выпроводила она Настю. Та вроде даже недовольная ушла — нечего и рассказать-то людям! Бросила только с порога:
— Ты, Лидка, в себе-то не держи — делись, легче будет!
Лидочка лишь отмахнулась. Что-то менялось сегодня и в ней самой, и вокруг. Реакция Коляши на Вовкины «шуточки», вчерашний визит бабки Мареи, мамино ночное «чё люди скажут…» Наставление соседа. Визит Насти… Что теперь со всем этим делать? И как же легко можно в помоях искупаться! А всем ведь так приятно в нехорошее поверить…
Только вечером, усевшись перед трюмо, хлопнула себя по лбу: Евтушенко! «Голубь в Сантьяго»!.. Лидочка бросилась к книжной полке. Пролистала тоненькую даже не книжку — брошюрку в бумажном переплёте, всматриваясь в свои подчеркивания. Вот же, вот:
Рос шепоток заспинный, нехороший —
приятно в нехорошее поверить:
ведь сразу возвышаешься ты сам.
Лидочка прижала книжку к груди. Будто пелена с души спала. Что же мы с Коляшей такие простофили?! Да нет, не мы, это я чуть счастье своё не проскакала! Эх, Скиппи ты Скиппи… Права Колиха, прав дед Нехай: с оглядкой надо жить! С умом, значит. Ей и Татьяна Ивановна — их классная — на выпускном говорила: «Нельзя быть такой восторженной, Лидочка! Очень уж ты открытая, простодушная. Нелегко тебе будет во взрослой жизни…»
А Лидочка будто утонула в своём счастье. Безоглядно верила, что все ей этого счастья желают… Вот теперь и аукнулось. Что же, на все замки надо закрыться? Как жить? Что менять?
Заплела Лидочка свою косу вечернюю. Свет погасила. Подушку взбила. Коляшину рядом пристроила. Погладила нежно. Возвращайся, Коляша! Будем заново жизнь начинать… Не хочу я больше быть Скиппи.
- *Гура́ны — народность в Забайкалье, образовавшаяся в результате смешанных браков русских с бурятами, эвенками, монголами, даурами, маньчжурами. Слово гуран заимствовано русскими из бурятского языка и означает «самец сибирской косули».[↑]