Туман можно было схватить рукой и задержать в ладони — влажный и тяжелый, он затянул дома, черные деревья, камни и спуск к старому пруду. На ветках, не решаясь упасть на землю, застыли жирные капли воды. В них отражалось бы небо, но неба в этот день не было. Был туман, и в нем, как в коробочке с ватой, спрятались кусок улицы, углы домов и красные пятна крыш.
Стая ворон взлетела и криком вспорола воздух. А потом снова наступили тишина и влажность. Капля потеряла равновесие и упала с ветки — бесшумно, как будто извиняясь.
Из соседних домов, как из другого измерения, зазвенели ложкой о края чашки. Странно было думать, что есть что-то кроме тумана и его плотного покоя.
Внизу на пруду когда-то жили два лебедя. Там была какая-то совсем прозаическая история — кажется, из-за травмы один так и не смог улететь, а второй остался с ним. Или не прозаическая. Сказочная, если так подумать. Со временем пруд почти высох, земля пошла под огороды, но в дымке их не видно, видна только кромка серой воды и заросли высоких камышей.
Даже сейчас воздух здесь насквозь прошит маленькими звуками. Справа в овраге слышно плавное течение воды. Продираясь сквозь туман, с тонким жужжанием то и дело мелькают мошки и комары. По земле шлепают скользкие пятна лягушек, а мокрые стебли травы мерно покачиваются под весом улиток в гладких бурых раковинах.
Туман лег на землю, на пруд, на траву и на улиток, обнял камыши и уснул, тяжело вздохнув всем своим большим белым уставшим телом.
Пахнет сыростью и тиной.