Был обычный летний вторник, похожий для Жеки на все остальные дни недели. Он уже предвкушал, как вернется домой, откроет скрипучую калитку, достанет из холодильника бутылочку холодного пива и сядет с ней на крыльце, как отец спросит свое традиционное «что на работе?», и, закурив папиросу, примостится рядом, как старый пес Пират приковыляет тяжелой походкой, и, вздохнув, ляжет у их ног.
Но перед самым концом рабочего дня его вызвал к себе хозяин. Он сидел в стеклянной конторке, отделявшей его от пространства строительного магазина. Здесь он мог наблюдать за всем, что происходит в зале. Хозяин долго мялся, вытирал платком потную лысину и мясистую красную шею. Потом, тяжело дыша, принялся распинаться о тяжелых временах и нестабильной обстановке, о высоких налогах и проверяющих компаниях. Жека чувствовал себя неуютно: хозяин не смотрел на него, он склонился над столом, заваленным бумагами, отчего Жеке казалось, что с ним разговаривает лысина. Жека разглядывал странный мячик в сеточке, который вертела в руке лысина.
«А это стрессбол. — Хозяин, видимо, почувствовал его взгляд. — Помогает при нервах». Он надавил на мячик, и тот превратился во множество мелких шариков, похожих на виноград. Жека усмехнулся и по своей дурацкой привычке шмыгнул носом. «М-да, — промычал хозяин. — Но ты все понял? Значит, к сентябрю подыскивай себе работу». Жека кивнул и вышел из кабинета. Он долго стоял в нерешительности, не зная, что делать дальше. Слова медленно обретали смысл. С сентября он безработный. Найти что-то подходящее в их краях было практически невозможно, и ему очень повезло продержаться на этом месте целый год.
Стрессбола у Жеки не было, поэтому он купил по дороге две банки пива.
Старый, перекошенный набок автобус еще советской эпохи, как всегда, был забит под завязку. Жека с трудом в него втиснулся и, будучи маленького роста, уткнулся прямо в огромные груди стоявшей рядом женщины.
«Молодой человек, — громко заверещала она, — напились, так ведите себя прилично». Жека попытался высвободиться из грудастого плена, но сзади напирали, и он только усугубил свое положение.
«Следующая остановка «Бобры», по требованию», — любезно сообщил механический голос. Вот уже сколько лет Жека каждый день проезжал по этому маршруту, и ни разу за все это время здесь никто не сошел. Остановка всегда была пуста, и автобус, не замедляя хода, пролетал мимо. Всем было известно, что в Бобрах жизни нет. Сам не понимая, почему, может, из-за того, что за Бобры стало немного обидно, Жека нажал кнопку. У водителя раздался звонок, он по инерции проехал мимо остановки, и Жека уже было подумал, что не судьба ему нарушить привычный уклад, но автобус возмущенно выдохнул и резко затормозил. Все пассажиры разом замолчали и удивленно уставились на Жеку. Двери открылись, водитель приподнялся, чтобы получше рассмотреть странного пассажира. Жека протиснулся к выходу и выбрался наружу. Он с вызовом посмотрел на удалявшийся автобус, потом открыл банку с пивом и закурил сигарету. Бравада постепенно прошла, по сути, он повел себя глупо, тем более, что рейс был последним. Придется ловить попутку.
Жека огляделся: домов поблизости не было, только лес со всех сторон. Зачем здесь вообще сделали остановку? Чуть правее он увидел поросшую травой грунтовую дорогу — все же, кто-то ездил. Он не был по природе своей ни любопытным, ни любознательным, но уж такой, видимо, выдался вторник, и Жека решил проверить, что там дальше. После строительного магазина с его вечными запахами краски и лака в лесу дышалось по-особенному свободно. С каждым шагом обиды и страхи оставались где-то там, далеко, в городе, а лес успокаивал ласковым шелестом: «Все будет хорошо, потому что по-другому быть не может». Жека сам не заметил, как прошел километров пять, а то и больше. Пора было возвращаться. Но тут на пригорке он увидел дом, а рядом с домом — фигурку человека. Тот помахал ему рукой. Теперь уже неудобно было не подойти. Домик оказался совсем крошечным, почти по самые окна вросшим в землю, серого цвета давно не крашенного дерева. Стекол в одном из окон не было, и его аккуратно забили фанерой, зато во втором, где стекла еще оставались, можно было разглядеть белые тюлевые занавески и горшок с геранью. Да и сами хозяева выглядели под стать дому. На вид обоим можно было дать лет сто. Бабушка — вся сгорбленная, со скрученными артритом пальцами. А старик — худой и сморщенный, как урюк.
— Я не там вышел, — шмыгнув носом, как бы извиняясь проговорил Жека.
— А мы тут любым гостям рады, — нараспев протянула бабушка.
Они пригласили Жеку внутрь. В избушке стоял запах безнадежной чистоты и абсолютной бедности. Жека в нерешительности замер на пороге.
— Как же вы тут живете совсем одни? — не удержался Жека.
— Да как мы живем? Нормально, — улыбнулся беззубым ртом старик. — Только вот без электричества худо. Как три года назад дерево, того, упало, так его и нету.
— Может, чаю? — предложила старуха.
— Нет, что вы! — Жека не знал, куда девать банку с остатками пива, он чувствовал себя неуютно и неловко. — А как же с продуктами?
— Так у нас же и куры, и коза, и картошку пока содим, и моркву, — все так же улыбался дед. — Почтальон пенсию приносит и, там, муки, сахара, макароны.
— А как же без телефона? — не унимался Жека.
— Телефон-то дочка прислала, да только зарядить-то его негде, электричества нет.
Посередине комнаты, у стены, огромной жирной насмешкой стоял древний телевизор на ножках. Сверху его бережно накрыли белой накрахмаленной салфеткой.
— Может, вам нужно чего?
— Да что ты, сынок! — Старуха всплеснула руками, но, подумав, добавила: — Разве что, батарейки, а то радио не можем слушать, не знаем, что в мире происходит, а скоро же олимпиада.
«Олимпиада» она сказала смешно, вместо первого «а» произнося «я».
Жека вышел из дома. Два толстых рыжих кота грелись на закатном солнышке и провожали его долгими немигающими взглядами.
«Как же так, как же так, — все повторял он. — Ведь я каждый день, и все мы каждый день проезжали эти Бобры».
онлайн-курс Марины Степновой «Язык и стиль: как писать хорошо»