Отец говорил мне: «Ахав, не стриги бороды. Не снимай амулет. Не ешь плоды чилибухи».
Я делал все, как говорил мне отец. Пока к нам в деревню не пришел вербовщик школы звездного флота.
По уставу длина бороды не должна быть больше толщины шеврона. Личные вещи не положены. Вся еда выглядит как кубики желе, и кто знает, не было ли в них чилибухи?
***
— Видел бы ты, отец, как изменился мир с того дня, когда ты покинул его.
Так я лгал, стоя на могиле своего отца. Я не мог сказать ему, даже после смерти, что мир никогда не менял ни своих правил, ни принципов. Ничего не изменилось. Просто я стал другим.
«Все как один». Под таким лозунгом шла кампания по укреплению власти через нивелирование различий между расами. Галактический совет отдавал приказ, и я летел сквозь темную материю нести знания и включать планеты в состав республики или стирать навсегда «дикие» культуры, не желающие встать на путь развития цивилизации.
Тяжелая шершавая ладонь легла мне на плечо. Ветром колыхнуло подол балахона старейшины, и я почувствовал запах ритуальных трав, пропитавших ткань.
— Ахав, ты все еще можешь остаться с нами. Есть те, кто против, и их можно понять: рассказы о внешних мирах пугают. Но племя чтит память твоего отца.
Я поднялся с колена и отряхнул брюки, заправленные в ботинки с гравитационным компенсатором.
— Прости, Хайим. Я не смогу забыть все, что теперь знаю о мире.
***
Перед отлетом я зашел в хижину Шабтая. С ним в детстве мы гоняли лягушек по болотам, слушали предания о богах молний, огня и рек, строили планы, как подрастем, станем пасти коз на далеких лугах, куда не добирался никто из нашего племени. Мы мечтали увидеть весь мир и искали способы это сделать.
Шабтай убеждал меня не поступать в школу звездных пилотов горячее других.
— Ты дурак? Дурак ты и есть! Зачем тебе учиться? Чего ты не знаешь?
— Ну вот что такое ветер?
— Это бог молнии дует на горячий суп, чтобы не обжечься!
— Даже бог не может есть суп так часто! Он бы лопнул!
— А вот и может! А ты — просто дурак!
Как объяснить Шабтаю, что ветер и суп никак не связаны? И тем более — что мир не кончается за горизонтом, где ребята постарше пасут стада?
Шабтай лежал на свежей подстилке из листьев лопуха. Увидев меня, спрятал под тряпицу культи ног.
— Ого. Не ждал. Встать обнять не могу, уж прости.
— Доложи… Что произошло?
— Старейшина говорит, меня наказали боги. Нужно молиться и принести в жертву козу, иначе то же самое случится и с руками.
— Шабтай, в команде звездолета есть одно место для обслуживающего персонала. Сделаем протезы из синтезированного белка и вольфрама, ты сможешь работать наравне со всеми…
— Я верю, что боги помогут мне.
— Шабтай, на все, что происходит с человеком, влияют только законы природы и физики. Богов не существует.
— Зато демоны уж точно есть, и один из них стоит передо мной! Проваливай!
***
За спиной Ахава с тихим шипением поднялся трап. Все привычные процедуры прошли по инструкции, звездолет прорвал темную материю и перешел на скорость света.
— Сообщение для лейтенанта Ахава от главнокомандующего О-2107. Поздравляем с удачной разведкой. Культура планеты Хта-аас добавлена в лист ожидания аннигиляции. После ужина явитесь на мостик для вступления в должность капитана. Вы получили назначение на звездолет класса А4.
***
— Ахав.
Ахав проснулся и всмотрелся в темноту, пытаясь понять, стоит ли там кто-то или ему кажется. Он боялся включить свет.
— Кто ты? — громко спросил он у сутулой фигуры в углу комнаты. Голос вернулся к Ахаву тихим эхом.
— Ты, ты…
Никого, успокоил себя Ахав.
— Мой мальчик. Так ли я учил тебя жить?
Ахав вскочил. Показалось, мне показалось, твердил он себе. Но горячий, сбивающий с ног стыд заполнил все его тело. Он хотел убежать, растворить этот голос в кислоте, доказать ему…
Наконец, подавив приступ страха и отвращения к самому себе, Ахав включил свет. То, что казалось ему фигурой, было всего лишь его новым мундиром. Доказывать было некому. И доказательств у Ахава не было.
Рецензия писателя Екатерины Федорчук:
«Мне очень понравился текст, хотя на первый взгляд в нем есть некоторая неполнота. Рассказ строится вокруг фигуры умолчания. Мы не знаем, чего стыдится Ахав. Мы не можем сказать с уверенностью, что он совершил проступки, которые замарали его имя с общечеловеческой, а еще точнее, с нашей точки зрения. Кажется, что за словами о том, что у него нет оправдания перед отцом, не стоит никаких фактов, одна голая эмоция. И все-таки это не так. Автор каким-то образом, минуя конкретику, показывает, что отказ Ахава от вроде бы необязательных, устаревших представлений, от обычаев предков, которые не имеют статуса общечеловеческих ценностей, тем не менее что-то непоправимо нарушает в его душе. Что в каком-то особом смысле, высшем смысле, сын своего племени должен исполнять заветы своего племени. Не уверена, что автор согласится с такой трактовкой, но мне кажется, что, во всяком случае, это ракурс, с которого в истории открывается нечто неочевидное.
Мне нравится интонация текста. В ней есть поэзия слова и поэзия мысли. Что-то такое в духе Рея Брэдбери.»
Рецензия критика Варвары Глебовой:
«Сюжет не до конца ясен с точки зрения конкретики: описаны ли здесь экзотические реалии нашего мира или это фантастика? Существует ли до такой степени закрытая общинная жизнь где-то? Может быть. Существуют ли школы звёздных пилотов? Академия звёздного флота точно есть, но вдруг здесь имеется в виду что-то другое?
Есть и вопрос чисто логический: если община не знает, что находится за дальним пастбищем, как герой узнал о звездном флоте?
Однако конкретные детали не так важны, как эмоциональный сюжет. Вот здесь у автора всё кристально и глубоко. И актуально. Есть знание о мире, предлагаемое отцом, другом и общиной. Это честная жизнь, благородная, чистая. Есть же мир за пределами: с поразительными достижениями прогресса, но без веры.
Герой — на границе. Не может вернуться и отбросить свои новые знания, не может идти вперёд, не оглядываясь на утраченную чистоту и понятность.
Очень хорошо в финале показан мучительный спор героя с отцом, спор, который не может закончиться, потому что «доказывать было некому. И доказательств у Ахава не было».
Сильный текст, заставляет думать, перечитывать, переживать. Пожалуй, единственное, чего мне действительно не хватило — задач звёздного флота. Буквально штрихом. Герой — кто? Исследователь или воин? Это важно для основного смысла. Если он исследователь, покоритель космоса, то вопрос отца «так ли я учил тебя жить?» звучит как-то мимо. Сложно увидеть что-то плохое в желании познать весь мир. Да, есть развилка между той жизнью и этой, но непонятно, почему Ахав чувствует «горячий, сбивающий с ног стыд». Для стыда нужно осознание, что занимаешься глобально плохим делом, идёшь по ложной дороге.»