«Как можно путешествовать на большие расстояния, не уходя далеко?» — любил спрашивать герой этой книги, отец автора, тут же сообщая ответ: «Двигаться по кругу». Таков, кажется, метод самого Даниэла Мендельсона, профессора классической филологии, переводчика Кавафиса на английский, точного и проницательного критика, автора нескольких в очень широком смысле автобиографических книг.
Если сухо, аналитически разложить структуру книги на «круги», плоскости повествования, получится, что она представляет собой: введение в «Одиссею»; рассказ о курсе по ней для первокурсников, который 81-летний отец автора математик Джэй Мендельсон неожиданно захотел посещать; заметки о круизе, повторяющем маршрут Одиссея; историю отношений отца и сына, наложенную на историю Лаэрта, Одиссея и Телемаха. В центре каждого из кругов либо отец, либо сын, либо эпос, все они пересекаются сложным образом, но это не разламывает повествование, Мендельсон плавно и всегда оправданно переходит от одной темы к другой.
Джэй Мендельсон, математик на пенсии, воспитывавший в детях строгость мышления и вкус к трудным занятиям вроде той же математики, вдруг попросил своего сына Даниэла позволить ему присутствовать на занятиях, где с первокурсниками разбирается «Одиссея». Автор, впрочем, не без смущения и страха, хватается за эту возможность, чтобы получше узнать отца. В описаниях занятий много смешного, когда, например, Джэй обвиняет Одиссея в трусости, недальновидности, глупости и вообще указывает на то, что ему все время помогают боги. Реакции студентов на книгу и на реплики пожилого человека тоже могут быть неожиданными. Эти части книги помогают читателям, незнакомым с эпосом, узнать про его структуру и про героев, а знатоки получают возможность пересмотреть старые мнения.
Через год после этого Джэй и Даниэл отправляются в круиз, повторяющий маршрут Одиссея. Во время этого путешествия сын видит, как его отец, всегда ригористичный молчаливый ученый, превращается в почти что светского льва, готового петь и танцевать с другими пассажирами корабля каждый вечер. Мысль о том, что его отец, как и Одиссей, πολύτροπος — одновременно и «человек, испытавший много поворотов (судьбы)», и «человек многих приемов и хитростей», — точка, в которой пересекаются истории Одиссея и Джэя Мендельсона. Символично, что из-за погоды их лайнер так и не попадает на Итаку.
Одна рецензия не может вместить даже перечисление всех тем, затронутых в книге, там много забавного, пронзительного, глубокого. Но закономерен вопрос скептика: «Зачем мне читать книгу про Одиссея и про какого-то американского критика, пусть даже он самый из них лучший, и его отца?» Потому что книга, как и «Одиссея», как и все книги, в первую очередь, про самого читателя, про то, что каждый из нас стоит в центре и на периферии многих кругов, и все мы πολύτροποι.