— Придумала, — сказала Соня. — Мы должны пообещать друг другу, что та из нас, кто умрет первой, явится во сне другим и всё расскажет.
Они стояли у окна в коридоре. Снаружи таял снег. Соня терпеть не могла раннюю весну: всё вокруг перестает быть волшебным и становится просто грязным, а потом начинают цвести деревья и у нее появляется аллергия.
— Я не хочу, чтобы мне снились покойники, — возразила Ира. Почему она не могла понять очевидную вещь? Мы все умрем. Нужно ведь делать с этим что-нибудь, иначе как вообще жить?
— Это будет знакомый покойник, так что не страшно.
— Довольно страшно, — вздохнула Ира. — Извини.
Соня помнила, как это случилось: она сидит на полу перед телевизором, а мама говорит в коридоре с дядей Антоном. Соня слышит «Таня» и «умерла» и вспоминает, как тетя Таня подарила ей «Твикс» и зеленый камешек с берега Черного моря. Ладно камешек, но «Твикс» кажется особенно нелепым: как можно подарить кому-то «Твикс», а потом умереть? Орет реклама, Соня переключает канал и натыкается на несуществующий — просто серые полосы и тихое гудение. Эти полосы внезапно накладываются на тетю Таню и «Твикс», и Соня понимает: «Я тоже умру, и ничего не останется, как когда по телевизору ловишь несуществующий канал».
Взрослые пытались ее утешить, но получалось до безумия неубедительно. «С тобой это случится очень нескоро», — сказала мама, но Соня знала, что весна вместе с аллергией все равно регулярно наступает, как бы она ни хотела прыгнуть из зимы сразу в лето, и какая разница, скоро это случится или нет. «Мы просто об этом не думаем, — подмигнул папа. — И ты тоже не думай. Храбрый умирает один раз, а трус — тысячу, ты понимаешь». В другое время Соню оскорбило бы сравнение с трусом, но сейчас смерть была намного важнее. «Ты попадешь в рай, — пообещала бабушка. — И там будет очень хорошо». «Но почему ты так уверена, что рай существует, если никто никогда его не видел?» — возражала Соня. «Просто опыт. Чем дольше живу, тем лучше понимаю, что Бог есть». «Но чем можно заниматься в раю, если там ничего не происходит и у тебя даже тела нет?» «Мы не можем этого понять, Сонь. Нас ограничивает человеческий опыт. Но вот умрем — и сразу поймем, я в это верю».
В парке, куда они с бабушкой ходили гулять по выходным, стояла церковь. Внутри, глядя на высокий светлый потолок, думать о Боге было легко и приятно. Интересно, переживает ли Он, что в мире столько страданий? Или Ему это нужно, как писателю для сюжета? И нельзя, конечно, представлять Бога как старика с бородой — но ведь как-то Его нужно представлять, да? Было бы правильнее представлять Его как весь мир в целом — яблони, солнце, музыку Моцарта и книжки про приключения — но ведь тогда Он точно не поймет, почему Соня так боится смерти. В мире постоянно кто-то умирает.
Иногда незнакомые старушки шептали Соне, что она неправильно крестится или зря надела джинсы, а не юбку. Но если Бог создал весь мир и успевает еще и на молитвы отвечать, неужели Ему есть какое-то дело до того, кто как крестится? Все это мучительно не сходилось.
Нужны были доказательства, но с Богом важно было именно верить, и всё.
— Как насчет Деда Мороза? — спросила Наташа. Весна уже шла полным ходом, и Соня грустно шмыгнула носом.
— При чем тут он?
— Он существует, так? Оставляет детям подарки, хотя это физически невозможно.
— Блин. — Соня остановилась прямо посередине лужи. — Наташ, это же чудо.
— Да. Так что можешь не приходить ко мне во сне, если умрешь первой?
Соня вздохнула.
— Могу.
Все было отлично до следующей зимы. Соня, как обычно, написала Деду Морозу письмо: «Чтобы прекратились все войны и чтобы я никогда не умирала, а если это слишком сложно, то я обрадуюсь кораблику в бутылке». Кораблики в бутылке вообще были самым красивым, что Соня когда-либо видела, так что мама с бабушкой тоже решили подарить ей кораблик: Соня нашла его на полке с постельным бельем, но ничего не сказала.
Папа приехал утром тридцать первого декабря и тоже подарил ей кораблик — поменьше, чем мамин спрятанный, но зато изумрудно-зеленый. Соня уже придумала историю о целой флотилии кораблей и даже начала ее записывать.
А ночью Дед Мороз, как обычно, оставил под елкой подарок — прямо в полночь, пока Соня слушала бой курантов. Соня разорвала хрустящую розовую бумагу и замерла. Это был кораблик — тот самый, который она нашла на бельевой полке в шкафу. «Дед Мороз-то переплюнул твоего папу», — заметила бабушка. Соня медленно встала и пошла в туалет, стараясь не поворачиваться к ним с мамой лицом.
На следующий день бабушка сказала:
— Рассказывай, что случилось.
— Бога нет. Как и Деда Мороза! То есть, может, они и есть, но нет никаких доказательств, и как же тогда умирать?!
Бабушка налила им чаю, поставила на стол вчерашние пирожные.
— Ладно, Сонь, давай так. Та из нас, кто умрет первой, придет ко второй во сне и всё расскажет. Будет тебе доказательство, идёт?
— А если Бог не отпустит?
— А мы объясним, что это очень важно.
— Спасибо.
За окном падал снег. Их пластмассовая елка, если зажмуриться, напоминала настоящую.