— Фу! Смердит-то как! — Калерия Петровна сморщилась и чихнула. Она бы сказала, что это работа не для завуча, сказала бы, что у нее выходной. Но тогда придется попрощаться с премией. Поэтому Калерия Петровна покорно несла за ноги покойную англичанку.
— Имейте уважение, человек, вообще-то, умер! — огрызнулась директриса, перехватывая поудобнее холодные руки.
Тело уложили на стол в кабинете труда. Галина Ивановна задернула шторы, достала из бесконечных складок то ли юбки, то ли боков, мятую записную книжку и послюнявила палец.
— Пароль от электронного дневника, пароль от почты, телефон управы… А, вот! — Директриса торжествующе потрясла в воздухе блокнотом и смахнула древесную стружку со лба покойной Антонины. Именно в такой уютной обстановке прошел первый в селе Покровка обряд воскрешения мертвых.
Нет, вы не подумайте, никакого самоуправства и разорения могил. Все согласовано. Так что Галина Ивановна не боялась штрафа или тюрьмы. Правда, икону с рабочего стола все же убрала. На всякий случай.
Антонина открыла глаза и захрипела. Галина Ивановна хлопнула ее по плечу, как делала всегда, когда не находила слов, чтобы выразить благодарность коллегам.
— А неплохо получилось. Выглядит даже лучше, чем после семи уроков в субботу.
— Точно, точно, и взгляд такой стал… глубокий. — Калерия Петровна истерично хихикнула и отпрыгнула от Антонины, которая задергала рукой, пытаясь вновь обрести контроль над телом.
— Тогда задокументируем и отчитаемся в район. — Галина Ивановна вернула записную книжку в недра своего костюма и зашагала к двери. Калерия Петровна перекрестилась, сплюнула, постучала по табурету и засеменила следом.
Следующим утром Антонина Живцова уже вела уроки по расписанию. Ее сразу воткнули в экзаменационную комиссию и, конечно, вернули классное руководство, а с ним и кружок школьной газеты. И она не просто справлялась — ее ставили в пример. Образцовая тишина и посещаемость.
Мертвый работник оказался во всем эффективнее живого. Антонина не просила зарплату, не жаловалась на количество часов, не планировала декрет и не хотела премию. И Галина Ивановна не стеснялась об этом говорить на каждом педсовете.
После очередного собрания Антонина так и не смогла встать — мертвые ноги отказались слушаться. Англичанка беспомощно дернулась всем своим вялым рыбьим телом, искривила неестественно шею и заплакала. Как могла, конечно. Слёз у неё уже не было.
— Ну, голубушка, к чему эти драмы, — хлопотала вокруг нее Галина Ивановна, осторожно пытаясь вернуть голову Антонины на место. — Поберегите себя. Завтра поедете к методистам в район, в конце недели уже пробники проверить надо, а там и экзамены!
— От… пу…
— Отпуск? Какой же вам отпуск. Вы и так у нас целый месяц соблюдали постельный режим. Уже лишнее наотдыхали.
— От… пу… сти, — наконец выдавила Антонина и уронила голову на грудь. Голова, и без того непрочно державшаяся на дряблой шее, укатилась под парту. Галина Ивановна прикрыла нос платком и брезгливо отвернулась.
— Калерия Петровна, пожалуйста, попросите рабочего что-то сделать с этим. Скоро приедет комиссия, как я это должна объяснять?
Калерия Петровна хотела напомнить, что она учитель года, что у нее первая категория и стаж. Но стимулирующие за последний месяц увеличились вдвое, и триста сорок рублей терять не хотелось. Поэтому завуч присела и указкой подцепила Антонину Живцову за ухо. Та щелкнула зубами и снова заплакала.
Вскоре Галина Ивановна стала вдохновлять своим примером соседние маленькие школы, каждый раз начиная речь словами: «Лучшие кадры — кадавры!» И ужас на лице директоров постепенно сменялся живым интересом. Учителей не хватало, а вот на кладбищах недобора не было.
Так бы и запатентовала Галина Ивановна свой уникальный метод борьбы с кадровым голодом, если бы не жалобы. Кляузы строчили как родители, так и сама Антонина. Поэтому в ответ на гневное «Измазала тетради в земле» сразу прилетало «Нагло потерял сознание у доски».
С наступлением лета стало только хуже. Палящее солнце не оставляло шансов сохранить Антонину в приличном состоянии, и трупный запах уже понемногу въедался в мебель и стены. Англичанка же в тепле странно полнела и округлялась, приобретая при этом вид глупый и мечтательный. Галина Ивановна была не только эффективным управленцем по призванию, но и химиком по первому диплому, поэтому насторожилась и тут же пометила себе, что нужно вернуться к этому вопросу не позже ноября и заказать холодильник.
Но роковой ошибкой стало назначение Живцовой на школьные грядки. Увидев жирный чернозем, еще влажный после вчерашней грозы, Антонина упала плашмя в цветник, зарываясь пальцами в почву. Закрыла глаза, улыбнулась и умерла. На этот раз окончательно.
Директриса обошла клумбу по кругу и толкнула ногой труху и тряпки, оставшиеся от истлевшей Антонины.
— Что за люди. А заявление? А отработать две недели?
— Галина Ивановна, сейчас июнь. Как раз в педагогическом будет выпускной. Может, заедем? Наберем молодых, — осторожно поинтересовалась Калерия Петровна.
Галина Ивановна не ответила, взглядом пересчитывая садовые лопаты.