У выпускницы Creative Writing School Марии Омар вышел дебютный роман «Мёд и немного полыни». Книгу выпустило издательство Zerde Publishing, а поддержало издательство-партнер «Альпина PRO». Эта истории основана на семейной истории автора и напоминает, что нужно не забывать свои корни, историю и традиции своей семьи. Мы поговорили с Марией Омар о создании романа, а также о том, чем полезно изучать свой род.
Как появился ваш роман и о чем он?
— Это художественный роман, основанный на реальных событиях из истории моего рода. У меня всегда был к этому интерес, я даже храню родословную, которую начертила в девять-десять лет. Идея романа возникла очень давно, когда я узнала удивительную историю жизни своей бабушки Акбалжан аже. Она пережила много испытаний: голод, войну, потери близких. Подобное выпало на долю практически каждой женщины ее поколения, и многие мои читатели пишут мне, что находят пересечения с судьбами своих бабушек. Но в жизни Акбалжан аже были также уникальные моменты. Не буду раскрывать весь сюжет, расскажу только об одном факте: в двадцать шесть лет она уехала от своего первого мужа в неизвестность с двумя маленькими детьми и встретила его почти через двадцать лет.
Как много в романе личной истории и вымысла?
— Это семейная сага. Автофикшн начинается с последней, третьей части, где авторский голос ко мне, и я описываю Акбалжан аже как свою бабушку. Эта часть отличается от других стилистически. Было много сомнений, нужна ли она, но, посоветовавшись с опытными писателями, я пришла к выводу, что личные впечатления помогают сделать историю более эмоциональной и современной.
Ваш роман отсылает к реальным событиям, исторической эпохе. Что помогало вам в работе над фактурой, как и где вы собирали материал?
— Большая часть написана по воспоминаниям бабушки, мамы, родственников, письмам из семейного архива. Некоторые детали уточняла в открытых источниках: допустим, чтобы узнать, какого цвета была шинель в годы войны. Кстати, покопавшись в интернет-архивах, я узнала некоторые сведения о своих родных, которые до этого не знала.
В романе поднимается значимая тема — важность принадлежности к роду, ощущения своих корней. Кажется, что сейчас, в период перемен, очень важно вспомнить, где твои корни, обратиться к своему роду.
— Согласна, изучение истории своего рода дает больше понимания себя и своих близких и ощущение некой опоры. Ведь мы получаем по наследству не только цвет волос и другие внешние признаки. Часто мы перенимаем от наших родителей, бабушек, дедушек характер, привычки, модели поведения, ментальные установки и жизненные сценарии. Влияние рода — это не мифическая и невидимая сила, о которой сегодня так много говорят. Это конкретные качества, навыки выживания, способы решения задач, которые закрепились в семейной системе. Какие-то из них нам могут пригодиться, например, я восхищаюсь стойкостью своей бабушки, тем, что она всегда действовала, мне часто не хватает этой решимости, но в сложные моменты я тоже не сижу на месте, а начинаю что-то делать. Если бы она не поменяла свою жизнь в 26 лет, а продолжила терпеть, то моей мамы и меня попросту бы не было. Но бывают и такие установки, привычки, страхи, которые в современном мире неактуальны, неэффективны, могут препятствовать осуществлению каких-то целей, самореализации, и тогда человек вправе их поменять. Важно учитывать влияние рода, но самому выбирать, каким ты будешь.
Что было самым трудным в работе над романом? Были ли моменты, когда хотелось все бросить?
— Я начала писать роман сразу после смерти отца. Мое мысленное обещание ему, что я закончу и опубликую книгу, все время держало меня на плаву. Поэтому мыслей бросить не было. Основной текст я написала за два месяца. А потом полтора года его редактировала. Мне бесконечно хотелось исправлять и улучшать написанное. Иногда я читала некоторые главы и думала, как все плохо, мне хотелось их удалить навсегда. Помню, мастер CWS Елена Сергеевна Холмогорова сказала мне: «Важно вовремя остановиться. Еще немного, и вы начнете портить свой текст».
Самым сложным для меня было время, когда я отправляла рукопись в издательства и редакции и подолгу ждала ответа. Мне пришло три отказа, некоторые так и не ответили. Я уже собралась издавать книгу небольшим тиражом за свой счет — мне хотелось именно бумажную версию. Начала обзванивать типографии, делать расчеты, работать с редактором и дизайнерами.
В январе этого года я случайно увидела пост о встрече писателей и издателей в Алматы. На встрече были представители издательства Zerde Publishing. Несмотря на то, что издательство Zerde новое, оно сотрудничает с известным издательством-партнером «Альпина PRO». Я написала в Zerde Publishing, предоставила свою рукопись и вскоре получила предложение об издании книги.
Как проходила ваша работа с редактором, с издательством? Были ли правки, и трудно ли, когда вам предлагают что-то изменить в тексте?
— Работа шла очень быстро. Представьте, только в конце марта дали добро на издание, а уже в апреле я участвовала в выставке Eurasian Book Fair-2023, где впервые увидела свою книгу и презентовала ее. Поэтому счет шел на дни, если не на часы. Честно говоря, я переживала о том, что после редактирования изменится смысл моего текста. Но серьезных замечаний и изменений не было, только стилистические поправки. С некоторыми из них я не согласилась и благодарна издательству, что к моему мнению прислушались, сохранили мой стиль.
Вы учились в нескольких мастерских CWS. Общаетесь с одногруппниками? Насколько, на ваш взгляд, писателю нужно сообщество?
— Да, я общаюсь со многими однокурсниками. Первым моим писательским курсом была мастерская «Память, говори!» с Екатериной Ляминой и Марией Карайчевой. С частью группы мы до сих пор постоянно общаемся, проводим онлайн-встречи, читаем другу другу свои новые тексты. Любой из нас может попросить совета, помощи, и обязательно получит поддержку. У нас собрались участницы из разных стран в возрасте от 40 до 80 лет, и нам интересно друг с другом.
С некоторыми участниками других курсов мы также обмениваемся текстами, контактами специалистов, соблазняем друг друга на новые курсы. Также с этого года я вступила в сообщество писателей Казахстана USW, мы активно встречаемся, проводим мероприятия. Есть у нас в Алматы и сообщество CWS, где можно встретиться и в одном пространстве поработать над текстами.
Ваш совет тем, кто только находится в начале писательского пути и работает над своей первой книгой.
— Я хорошо знаю, как это сложно: когда ты не уверен, нужны ли кому-то твои тексты, выйдет ли твоя книга или нет. Но ведь даже если ты не попадешь в издательство, сейчас много возможностей публиковать тексты в онлайн-формате. Например, я выкладывала свои первые главы в соцсетях, и именно там я получила первые отклики, которые меня вдохновили и помогли понять, что книга интересна не только моим близким. Очень важно найти поддерживающее окружение. Прислушиваться к тем, кто дает конструктивные советы, и не слушать тех, кто безапелляционно критикует и демотивирует. И верить в себя и свою идею.
Мед и полынь. Фрагмент
Глава 1. Одна
В конце лета 1914 года, когда степь выгорела и стала колкой, в ауле Кос-Истек1 в семье Ишинияза-агая и Акжанай-апай родилась дочь. Назвали её Акбалжан, что в переводе с казахского означает «душа светлая, как мёд».
Её братья и сёстры не доживали до сорока дней, когда младенцам состригают первые волосы и поливают водой из серебряной посуды. В семьях, где дети часто умирали, что только не придумывали, чтобы удержать их на этом свете, — отдавали на воспитание родственникам, нарекали русскими или странными именами, обрубали пуповину топором. Мать, нося ребёнка под сердцем, пообещала себе: если сможет его сохранить, будет молиться с утра до ночи.
Эта женщина бледнела, шепча защитные слова всякий раз, когда кто-то восхищался красотой её дочери. Вплетала в косы Акбалжан монеты, чтобы звоном отпугивать коварных джиннов и уберечь от дурного глаза. Умывала солёной водой и жгла сухой адыраспан2. Давала вдыхать убаюкиваю- щий аромат священной травы. Растирала обгоревшие ветки в ладонях и пальцем дотрагивалась до лба и щёк дочери, оставляя едва заметные следы сажи.
Когда Акбалжан исполнилось семь, умер её отец, немолодой мужчина в белой чалме. Что с ним случилось, Акбалжан не знала. Мать плакала беззвучно, родственники молча склоняли головы и выходили. С потерей хозяина дом покинули не только громкие звуки и смех. Больше никто не угощал Акбалжан сладким куртом3, не улыбался, не просил спеть песню. Только мать по-прежнему гладила её по волосам и рассказывала на ночь сказки.
Акбалжан было шестнадцать, когда мать заболела. Она тряслась в ознобе, не переставая молиться, чтобы не угас их род. В один из холодных февральских вечеров матери стало легче. Она попросила Акбалжан причесать её, умыть. Прошептала слова благословения. Под утро застонала, схватила дочь за руку, протяжно выдохнула и предстала перед Всевышним.
Сидя у остывающего тела, Акбалжан прижимала к груди материнский платок. Пришла пожилая соседка. Помогла подняться, отвела подальше. Нагрела воду на печи и приступила к омовению.
В доме собирались люди. Акбалжан открывала рот, но не могла произнести ни слова из поминальной песни жоқтау. Всё вокруг колыхалось в белой дымке. Дымка окутывала и убаюкивала. Как обрывки снов, мелькали картинки. Вот уводят молодого соседа, и женщина рыдает вслед, опустившись на землю, её платок спадает с чёрных волос. Мать неслышно молится. Серый от пыли мальчишка обгладывает кости, лежащие на дороге. Мать обрывает листья полыни, заливает кипятком, и они с Акбалжан пьют горький настой.
Картинки царапали душу, но тут же прятались, стоило Акбалжан всмотреться в них. Сосало под ложечкой и хотелось подержать во рту кусочек хлеба, смакуя до сладости.
Почувствовав резкий запах гвоздики и услышав потрескивание — семена прокаливали на огне для прощального обряда, — Акбалжан будто очнулась. Увидела, как мать оборачивают в белый саван. Захотелось ещё раз взять её за тонкую руку, но тело уже укрыли под складками ткани.
После скорых похорон родня решила отдать красавицу-сироту замуж за сына Омирбая-агая из соседнего аула. С ним ей хотя бы не грозил голод.
Глава 2. Чужаки
Семья, в которую попала Акбалжан, жила в саманном домике на краю аула. Омирбай, сухой, высокий старик, двигался быстро для своего возраста. Когда он шёл навстречу, люди невольно сторонились, уступая дорогу. Жена Омирбая, Газиза, юркая и словоохотливая, наперёд догадывалась, когда подать что-то мужу или отойти. Их младшая дочь Айша была белокожей и шустрой — в мать. Сын Жангир — крупный, скуластый, неловкий в движениях и разговорах.
Семейная жизнь для него началась по воле родителей. Пусть сноха — сирота, зато шустрая, работящая, рассудили они. С такой не пропадёшь, может, отучит сына от дурных привычек.
Акбалжан ещё не отошла от голода, как забеременела. Первенец родился слабым, прожил неделю и умер. У неё и молоко не успело прийти. И глаза остались сухими. Только стала добавлять имя ребёнка в молитвы, когда поминала отца и мать.
Следующую беременность ждала долго. Старики не попрекали — кругом каждый день умирали от голода и болезней. Дочери-подростку Омирбай запретил выходить из дома одной. Круглощёкая Айша выделялась среди истощённых детей. Вон у родственников девочка пошла за водой и пропала.
Зато в семье соседа Сергазы достатка не скрывали. В годы, когда аул стонал и проклинал новую власть, в их сарае становилось всё теснее.
— Добрые мы люди, вот к нам добро и идёт, — приговаривал Сергазы, приглаживая бороду. — Скот плодится, три овцы по двойне принесли.
Омирбай вглядывался ему в глаза. Сын Сергазы, Аман, стал коммунистом и каким-то начальником. Приезжал из райцентра с красноармейцами проверять баев. Смешно сказать — баев! От былого богатства после бесконечных по- громов у людей ничего не осталось. Сергазы подсказывал Омирбаю, когда нагрянут с проверкой. Тот прятал скот и отплачивал соседу баранами.
В этот день Сергазы предупредил его поздно.
— Жангир! — закричал Омирбай сыну. — Отгони скот в овраг. Да быстрее! Одного барана оставь. Если совсем нечего будет взять, обозлятся, бейшаралар4.
Он забежал в дом, огляделся. Бóльшая часть украшений жены и монеты давно закопаны в степи.
— Где девочки? — крикнул Газизе.
— Пошли собирать вишню на холме, — ахнула она и осеклась, зажав рот ладонью.
— Я же сказал, из дома не выходить! — Омирбай хлестнул плёткой по сапогу.
Он торопливо залез на крышу и увидел Акбалжан и Айшу, подбегающих к дому. Жангир успел скрыться в балке. С другой стороны пылили кони — приближались красные.
Прижавшись к крыше, Омирбай смотрел, как пришлые обходят дворы и сгоняют скот в середину аула. Блеяли бараны, кричали женщины, плакали дети.
Трое вооружённых мужчин в форме повернули к его дому. Омирбай слез с крыши и сел у порога, сжимая камчу. Выглянула жена, зашептала горячо:
— Я девочек золой намазала, скажи, что болеют. В соседнем ауле дочку муллы, красавицу, забрали. Спрячь камчу, не надо их злить!
Омирбай сверкнул глазами, Газиза скрылась. Он бросил камчу за юрту.
Первым шёл сын Сергазы, кудрявый Аман. За ним — двое русоволосых солдат. Аман едва заметно кивнул Омирбаю и указал солдатам на сарай. Сам повернул к дому. Хозяин преградил ему путь. Аман угрожающе глянул на него и положил ладонь на ружье.
— Дочки болеют. Не заходи, — хрипло проговорил Омирбай.
Аман отодвинул его и вошёл. Омирбай шагнул следом. Газиза начала всхлипывать.
— Что с ними? — Аман кивнул на закутанных в лохмотья девушек, лежащих на полу у печки.
— Язвы на коже. Плохая болезнь, заразная!
Аман приоткрыл ткань с лица Айши и встретился с отчаянным взглядом тёмных глаз.
— Не похоже, что больна, — усмехнулся он.
Газиза упала ему в ноги.
— Сынок, ты же сосед наш.
— Ладно, апай, встаньте, — поморщился он и вышел. Солдаты потащили барана к месту, где собирали скот.
Аман подождал, пока они отошли, и повернулся к Омирбаю. — Подрастёт ваша дочка — женюсь. Корову оставьте, а коня завтра отцу отведёшь. Слишком опасно сейчас лошадей держать.
— Спасибо, сынок, — закивала Газиза, прикрывая собой Омирбая, в глазах которого полыхнул огонь.
Несколько лет назад Аман сватался к их старшей дочери. Тогда Омирбай был ещё в силе и отказал, выдав её за достойного человека.
Аул стих только к вечеру. Омирбай долго сидел на пне у дома. Жангир пригнал скот. Газиза несколько раз позвала есть. Омирбай, постукивая по колену рукояткой камчи, не отрываясь смотрел на свои стоптанные сапоги. Только когда дочь тронула его за плечо, вздрогнул, повернул голову, отвёл взгляд, сжал её руку и поднялся.
- Кос-Истек (каз. Қос-Естек) — село в Актюбинской области Казахстана.[↑]
- Адыраспан (гармала обыкновенная, степная рута) — травянистое растение, в высушенном виде используется у азиатских народов для окуривания помещений, изгнания злых духов.[↑]
- Курт (каз. құрт) — сухой кисломолочный продукт в виде твёрдых комоч- ков округлой или удлинённой формы, обычно кисло-солёный на вкус, изредка сладкий.[↑]
- Нищеброды (каз.).[↑]