«Тем, кто ложится спать, спокойного сна…»
В. Цой
Вода в кастрюле постепенно окрашивалась в алый цвет. Анна закрыла кран и посмотрела на руки. Боли не было, да и кровь не испугала. Странным было другое. Она не помнила, как и когда порезалась. Вещи и события в последнее время часто играли с ней в прятки. Анна почувствовала себя усталой и рассерженной. Она знала, что друзья ушли расстроенные, и ощущала, как удушающее одиночество вновь чёрным пятном растекается внутри.
— Они взяли такси, — раздался эхом из глубины квартиры голос Максима. — Ты идёшь спать?
— Мне нужно ещё пять минут! — Анна постаралась, чтобы голос прозвучал нормально.
Кухонные шкафы, между тем, в притворстве Анны не нуждались. В поисках бинта она резко открывала и закрывала дверцы, вымещая на них накопившуюся за вечер злобу. С полок безучастно смотрели чашки из бабушкиного сервиза, доставшийся по акции миксер, просроченные смеси для приготовления печенья и баночки с приправами. В выдвижных ящиках лежали таблетки, пакеты, спички, перемешанные с зубочистками, шариковые ручки и даже золотые сережки, потерявшиеся около месяца назад.
Закончив исследовать последний шкаф, Анна нахмурилась. К досаде и гневу присоединилась обида. Макс как обычно пропустил её просьбу зайти в аптеку, поэтому лекарства от насморка для Сонечки тоже не было.
Маленькие красные капли проворно стекали по ладони. Анна вспомнила про косметичку в неразобранной дорожной сумке. Там оказался старый, ещё советский пластырь из маминого дома. Анна криво заклеила порезы, надела невзрачную, но любимую ночную сорочку, погасила свет и побрела в спальню.
Квартира растворилась в темноте, словно в вязком жирном бульоне. В детской громко сопела заложенным носом Сонечка. Максим был погружён в новостные телеграм-каналы. Его лицо, освещенное экраном телефона, казалось излишне бледным и каким-то ненастоящим.
— Не пойму я Асю, — нарушил тишину Максим. — Ладно Алик, всегда был сам по себе. Но Ася! Как можно вот так просто взять и разорвать отношения с родителями?
— Ага, — без интереса ответила Анна.
— Ты скажи Асе, что война — это временно, она закончится, а семья — она же навсегда!
Анне совсем не хотелось снова возвращаться к теме, нарушившей их вечер. Она держалась в стороне от новостной повестки, и сейчас ей проще было думать о том, что приготовить завтра на обед или о покупке бинта и средства от простуды.
— Пойду проверю Сонечку, она так быстро уснула, — скороговоркой пробормотала Анна.
Максим насупился и замолчал, уткнувшись в телефон.
Сонечка крепко спала, обняв повидавшего жизнь кота Рика. Некоторые участки игрушки выцвели и превратились из серых в почти белые. Анна ласково погладила Сонечку и тихо вышла из детской.
В спальне Максим продолжал подпитываться злобой проплаченных комментаторов, но теперь делал это, отвернувшись от Анны. Она легла и безуспешно попыталась уснуть. Густой полумрак комнаты оголил чувство беспроглядного одиночества, которое Анна так старалась спрятать.
Скоро Максим отложил телефон. Спустя некоторое время его дыхание стало ровным и почти бесшумным.
Анна осталась наедине с собой и бессонницей. Мысли, бесформенные и тягучие, с одной стороны засасывали, с другой — лишали сна.
Иногда Анна играла в игру. Она подходила к окну в спальне и долго стояла, наблюдая за окнами соседей. Какие-то горели всю ночь. Какие-то гасли под утро. Анна представляла себе обычные человеческие жизни в квартирах, отделённых от неё и ночи стеклянными перегородками. Постепенно начинало клонить в сон. Тогда Анна возвращалась в кровать и спала уже до самого утра.
Она посмотрела на часы, которые тускло освещали комнату. 02:53. Пора начинать игру. Анна встала и подошла к окну.
Полная луна заливала молочным светом двор. Всё как всегда, но в то же время иначе. Исчезло привычное ощущение обыденности. Дом напротив смотрел на Анну чёрными глазницами окон, внушая необъяснимую тревогу. Нигде не было света.
Анна решила постоять ещё немного, прежде чем предпринять новую попытку уснуть. Двор выглядел тихим и безмятежным, но в то же время пугающим.
«Просто все спят, и мне пора», — подумала она.
И в этот момент двор озарился ярким светом. Анна поймала взглядом всполохи, обрушившиеся на соседний дом, и инстинктивно закрыла лицо руками. В следующее мгновение окно в спальне разлетелось на сотни осколков.
Понимание происходящего настигло Анну. Это была ракета. Такие видео много раз показывал ей Максим. Надо бежать, спасаться, следующая цель — их дом. Она не знала, откуда у неё эта чёткая ясность, но времени на размышления не было.
Анна подхватила Сонечку, всё ещё крепко обнимавшую Рика, крикнула что-то Максиму и босая выбежала на лестничную клетку.
Пыль и дым застилали глаза. Дом тряхнуло. Плач детей, беспомощные крики взрослых, отчаяние и паника. Анна прорвалась сквозь стонавшее на разные мотивы вавилонское столпотворение и свободной рукой нажала на кнопку лифта.
— Аня, ты с ума сошла, это двенадцатый этаж! — Появившийся рядом Максим схватил её за руку и потянул в сторону лестницы.
— По лестнице мы не успеем, — прокричала в ответ Анна. — Лифт уже здесь!
— Аня, нельзя, что ты делаешь?! — Максим не сдавался, но она выдернула руку из его мертвецки холодных пальцев и забежала в лифт.
Металлические двери закрылись, оставив хаос где-то далеко. Анна зажмурилась и выдохнула. Безопасная тишина мягко окутала всё вокруг. Время замерло, а вместе с ним и любое другое движение.
Слишком тихо, слишком долго.
Анна открыла глаза и поняла, что лифт стоит на месте. Наверное, она забыла нажать на кнопку. Анна потянулась к панели, и в тот же момент её раздавил безысходный ужас. Руки, только что обнимавшие Сонечку, были пусты.
Этого не может быть! Максим успел выхватить ребёнка? Или она сама отдала ему дочь?
До конца не понимая, что произошло, Анна посмотрела на свои ладони, изрезанные осколками стекла. Капли крови со звуком падали в воду, окрашивая её в алый цвет.
«Надо закрыть кран», — подумала Анна.